Автобиография с фотографиями
Часть 5
В январе 1991 года я получил письмо из Германии от Ортрун Штауде (Ortrun Staude), немецкой альпинистки, с которой я познакомился в 1982 году на перевале Мамисони в Грузии. Ортрун спрашивала меня, где я и чем я занимаюсь, не хочу ли я приехать в гости в Германию. Она сообщала мне, что она замужем и у неё двое детей. Я ответил, что у меня сын, и я занимаюсь фотографией.
20 декабря 1991 года я прилетел в аэропорт Berlin-Schönefeld. Меня никто не встречал. Я нашёл справочное бюро и показал почтовый конверт с приглашением. Оказалось, что Ортрун жила не в Берлине, а в деревне Витманнсдорф (Vietmannsdorf) недалеко от Темплина. Как мне добраться до Темплина? Билет стоит 12 немецких марок, - сказали мне в железнодорожной кассе. У меня только 10, - ответил я. Кассирша удивилась, но нашла мне дешёвый билет с пересадкой. И вот я в центре Берлина на Александерплатц. Не могу разобраться с расписанием. Разговариваю на плохом английском. Понимаю и того хуже. Но радость переполняет меня от того, что я вижу. Люди! Они другие! Они иначе смотрят, иначе двигаются. Они – свободные и счастливые (хотя не понимают своего счастья). У меня было ощущение, что я прилетел на другую планету!
К вечеру я приехал на ферму к Ортрун и Мартину.
Альмут, дочь Ортрун и Мартина, деревня Витманнсдорф 1991
Мартин с сыном, деревня Витманнсдорф 1991
Я помогал семье Ортрун штукатурить стены на их ферме до Нового года. На Рождество семья Ортрун поехала на север страны к границе с Польшей (Oderbruch) в деревню к родителям Мартина, взяв меня с собой. Ночная дорога через лес, машина едет почти безшумно, в машине звучит рождественская музыка – Перголези, Вивальди, Бах. Как в сказке!
У родителей Мартина цветочный магазин. Отец Мартина показывает мне свою большую, уходящую за горизонт, оранжерею.
Я знакомлюсь с сестрой Мартина, пастором Сабиной Мюллер.
Пасторин Сабина Мюллер. Эссен 1995
Она даёт мне свой берлинский телефон со словами: «Встретимся в Берлине». Меня поселяют на втором этаже в гостевой комнате. Вечером все идут в церковь. В переполненной церкви после Рождественской мессы пастор призывает прихожан помогать России. Я говорю Ортрун, что могу взять в Россию какие-нибудь детские вещи, так как возвращаюсь в Москву поездом. На другой же день Ортрун приносит мне несколько коробок с детской обувью. В поезде Берлин – Москва у меня будет 16 мест багажа.
В январе я узнаю, что страны СССР, из которой я прилетел в Германию, больше нет. Есть СНГ, Союз независимых государств, как его называют здесь, GUS. Также до меня доходят слухи, что в России произошла экономическая реформа, «отпустили цены». Это значит, что ни у кого нет денег, рублёвые накопления на глазах превращаются в бумагу. Мне нужно возвратиться в Россию с деньгами, с немецкими марками, иначе нам не выжить. В Горьком я живу с родителями и сестрой. У меня сын Слава, которому два года, и хотя я не живу с его мамой, я должен им помогать.
Ортрун поселила меня у своих родителей, врачей, в спальном районе Берлин-Бух (Berlin-Buch). Я чувствовал, что родители Ортрун были недовольны решением дочери. Поэтому я старался как можно реже попадаться им на глаза. Я просыпался в гостевой комнате, когда они уже были на работе, завтракал и уезжал на весь день в центр города. Первый месяц в Берлине я всё время был голодным, потому что денег было очень мало, и я берёг каждый пфенниг. Каждый день я с кем-то встречался также и в надежде, что меня накормят. Не всегда это получалось. Часто в этом была моя вина, потому что на вопрос, голодны ли вы, я отвечал отрицательно. Это была «советская» привычка, от которой нужно было избавляться, чтобы не умереть с голоду. Моя первая попытка посетить супермаркет окончилась неудачей, потому что я не знал, что такое пфанд. Позднее мне объяснили, что пфанд - это залог, и марку я получу обратно, поставив тележку на место.
Каким я увидел Берлин в 1992 году?
Памятник художнице Кете Кольвиц на улице её имени, где прошла моя первая выставка в Берлине. 1992
"Новая синагога" на Ораниенбургер-штрассе. Одна из немногих синагог, переживших Хрустальную ночь. Берлин 1992
Район Анархистов, где сейчас находится Потсдамерплац - 1. Берлин 1992
Район Анархистов - 2. Берлин 1992
Берлинский кафедральный собор (Berliner Dom) — самая большая протестанская церковь Германии на Музейном острове. 1992
На седьмой день моей жизни в Берлине отец Ортрун спросил меня, как я езжу на транспорте. Без билета, - ответил я. Дело в том, что в берлинском метро нет турникетов. Ты просто садишься в вагон и едешь. На любой станции в вагон могли войти контроллёры, и тогда пришлось бы заплатить штраф 60 марок. Кроме того, как мне сказали, тебя могли бы "ввести в компьютер", и были бы неприятности. Отец Ортрун дал мне билет на 4 поездки с одним прокомпостированным пунктом. Второй пункт я пробил раз 15, пока мне не объяснили, что каждый пункт нужно пробивать только один раз. Я должен был сам догадаться, но... И вот я возвращаюсь после десяти вечера в спальный район, пробиваю третий свободный пункт. В вагон входят два полицейских с красавцем доберман-пинчером и проверяют мой действительный билет. Вопросов ко мне нет. Четвёртый и последний пункт я пробил на проездной карточке через пару дней, возвращаясь поздно вечером, и опять был контроль. Мне повезло.
Спасение пришло от моих новых знакомых, семьи пенсионеров-эмигрантов из Риги. Они сказали, что нельзя ездить без билета. "Мы дадим тебе 20 марок, ты добавишь 20 своих и купишь себе проездной месячный билет". Я так и сделал. Больше никогда я не ездил без билета, даже в России.
Друг Ортрун Йорг Бойге (Jörg Beuge) взялся за организацию моей выставки в Берлине.
С Йоргом Бойге в Берлине, 1992
31 января 1992 года на Кольвицштрассе (Kollwitzstraße 93) открылась моя первая выставка в Берлине (Berlin-Prenzlauer Berg).
Культурладен. Берлин-Пренцлауэр Берг 1992
Через несколько дней после открытия выставки одна из сотрудниц Культурладена (Der Kulturladen) покупает у меня для подарка на день рождения своей подруге фотографию «Портрет Маши».
Маша Белл. Москва 1984
После продажи первой фотографии (40 Марок) Йорг Бойге (Jörg Beuge) познакомил меня с хозяйкой небольшого магазина, чтобы я мог там покупать какие-то крупы, хлеб и чай.
Через неделю Ута А., подруга Ортрун, знакомит меня с председателем благотворительной организации Missionswerk Berlin, и они покупают у меня 10 фотографий на астрономическую для меня сумму 500 Марок.
Теперь мне есть с чем возвращаться в Россию!
После открытия первой выставки в Kulturladen мне предложили сделать выставку в кинотеатре Kino Babylon в центральном районе Берлина (Berlin-Mitte). Улицы вокруг кинотеатра были обклеены моими плакатами. На открытии выставки пел известный в Берлине бард. Он сказал мне, что «ему было плохо, но мои фотографии вдохновили его и дали ему надежду на будущее». Жаль, я не помню имени немецкого барда.
Кинотеатр Вавилон, Берлин-Митте 1992
20 февраля 1992 года истекала моя двухмесячная виза, а мне предложили ещё две выставки. Я продлил мою визу на месяц (три месяца были максимумом) и попросил Сабину Мюллер помочь мне найти квартиру или комнату, где я мог бы жить оставшийся месяц. Она познакомила меня с керамистом Франком Ферхау, который был на открытии моей выставки.
Франк Ферхау у своей мастерской на улице Яблонски. Берлин 1992
Мы жили в снимаемой им двухкомнатной квартире на улице Яблонски. Я фотографировал его сына, с которым он раз в неделю встречался.
Каких замечательных людей я встретил в Берлине!
В первые дни на выставку пришла молодая девушка, которая сама увлекалась фотографией. Ей понравились мои работы, и на следующей день она пришла на выставку с галеристкой Кристиной Радак. Кристина плохо понимала английский, тем более мой английский, и она пригласила меня к себе домой. «Ко мне придёт подруга, которая поможет с переводом». Её подруга купила у меня фотографию художника Олега Бордея.
Художник Олег Бордей. Горький 1988
Так началась моя дружба с Кристиной Радак. Ей я обязан многими знакомствами с людьми, которые поддержали меня в Германии.
Есть люди, с которыми сразу чувствуешь внутреннее родство. Таким человеком стала для меня Майя Элик. Однажды Кристина Радак показала мне фотографию русского пианиста, которого она фотографировала, и дала мне его адрес. Человек, открывший мне дверь, сказал, что пианист здесь уже не живёт, но его жена скоро вернётся, и я могу её подождать. Это была Майя Элик, музыковед из Санкт-Петербурга. Она родилась в Праге в 1933 году. Она рассказала мне, что помнит страх её родителей, хотя ей было всего 5 лет, когда они в последней момент бежали из оккупированный нацистами Чехословакии. Они не по своей воле оказались в СССР, но бежать было некуда.
В 1995 году Майя пригласила меня к себе домой в Детмольд и организовала мою выставку у себя дома. Майя была очень хорошей...
Майя Элик. Эссен 1995
Ещё одним знакомством я обязан Кристине Радак. В 1994 году после пяти берлинских выставок я сказал Кристине, что хотел бы поехать в Кёльн в одну галерею, в которой мне предложили сделать выставку на следующий год, но мне негде остановиться. «Постой, у меня сейчас в галерее выставляется фотограф из Кёльна, я позвоню ему», - сказала Кристина. Она разговаривала очень долго и убедила фотографа, чтобы он принял меня на пару дней с ночёвкой у себя дома. Это был Ибо Минссен, с которым мы подружились, и с которым с 2004 года вместе фотографировали Кёльнский Карнавал.
Ибо Минссен, юрист и фотограф. Кёльн 2005
Я был поражён, как много людей меня поддерживали.
Знакомый Кристины Радак Уве Фехнер предоставил мне возможность печатать чёрно-белые фотографии для моих выставок в лаборатории в своей квартире.
Уве Фехнер. Берлин 1992
Мне нравился Берлин.
В октябре 1832 года немецкий писатель Генрих Гейне писал в письме своему корреспонденту композитеру Фердинанду Хиллеру из Парижа: „Если кто-нибудь спросит тебя, как я здесь, так ты скажи: как рыба в воде".
То же можно сказать и обо мне.
На вокзал Berlin-Lichtenberg меня провожала Кристина Радак. Моими соседями были молодой человек из России и немецкий предприниматель. Он вёз в Россию новый современный компьютер. Когда мы подъезжали к российской границе, все в поезде дрожали. Что нас ждёт? А вдруг будут забирать деньги, которые мы заработали? Мой сосед, немецкий предприниматель, увидел наш страх: «Это ненормально!». Он повторил это несколько раз. Но к нашему счастью, границу прошли спокойно, ни у кого ничего не отобрали.
Кристина Радак с дочкой. Вокзал Берлин-Лихтенберг 1992